ПРОЗА
Он
В деревенском магазине
Августовская Пралайа
В метро…
Леди Осень
Она
Божество во мне
Танец определений
Письмо Стиву Джобсу
Он
Он, каким-то вертлявым способом, уплывал из моего подсознания, оставляя дорожку противоречивых воспоминаний…
Я, приводя в действие свои волевые усилия и борясь с апатией, которая навязчиво диктовала содержание ощущений, пытался наступить Ему на кончик хвоста.
Почувствовав мое намерение, Он резко дернулся вправо, потом — влево, лишив меня, таким образом, возможности совершить задуманное.
«Нет, не уйдешь!… Подлая душа!…» — прошептал я опухшим ртом.
Он вдруг начал дергаться и шипеть, а потом, как-то изловчившись, плюнул мне на ботинок.
«Вот падаль!.., — воскликнул я, недоумевая, — Опять начинаешь свои гнусненькие игры?..».
По-видимому, Ему хотелось как можно скорее спрятаться в Свой Серый Кокон.
«Не пущу!..» — процедил я сквозь зубы.
На Его гладкой нежной шее пульсировала жилка, и эта пульсация завораживала меня какой-то гипнотической нежностью. «Не дергайся, успокойся, — говорило что-то внутри меня, — Он просто так не сдастся». Даже захотелось заорать во весь голос от остроты ситуации. Еле сдерживая крик, я стал приближаться… Не оборачиваясь, Он зашипел. «Телепат проклятый!». Его способности мне были известны.
«Только не смотреть Ему в глаза, только не смотреть…». Я боялся, что могу пропустить атаку Его взгляда. Только бы успеть отвернуться… Каждый раз Он опережал меня, всегда оставаясь победителем. И вот — новая схватка.
Хохолок на Его голове стал потихоньку выпрямляться и менять колорит. «Готовится к атаке…». Я это понимал.
Медленно приближаясь к Его задней части (а Он, по-прежнему, не менял положения тела), не отрывая взгляда от Его голубой шерстки, неторопливо приподнимающейся на красивом, кокетливо изогнутом позвоночнике, я впивался своим усталым взором в эту привлекательную чудесатость, т.е., шерстку, которая медленно трансформировалась в тонкие полупрозрачные иголочки пурпурного цвета.
Не знаю, каким чувством, — шестым, двадцать шестым или сотым, а может быть, и тысячным, я понял, что сегодня произойдет нечто иное, совершенно иное. Мои зрение, слух, мускулы — медленно напрягались и активизировались. «Готовит что-то новое», — промелькнуло в голове.
«Что?» — этот вопрос назойливо вращался в моей черепной коробке, стараясь раскрыть нестандартность формирующейся ситуации.
«Не поворачивайся, — шептал я беззвучно, — Дай шанс. Последний!».
«Я постараюсь» — молило мое сознание, одновременно рассыпаясь на крошечные песчинки, которые внутри меня начинали кружиться под воздействием Его Силы, с одной стороны, и каменея от факта предстоящей борьбы и Непреходящих Звуков — с другой.
«Только бы Он молчал!» — эта мысль, несмотря на странность моего состояния, железной спицей торчала в мозгу.
«Падаль! — заорал я, — У Тебя все равно ничего не получится, я не сломаюсь!..».
И тут я увидел как Он неторопливо, тихо и плавно, едва касаясь пола, выправляя свою гибкую спину, начинает поворачиваться в мою сторону. Внутри меня все похолодело.
«Сволочь!.. — снова заорал я, — Не сдамся!..».
Он поворачивался легко и мягко, кокетливо и с вызовом.
«Надо закрыть глаза. Только не смотреть в Его поганую рожу!» — нервно, на пределе звуковых вибраций, торопливо бубнил мой распухший рот.
«Не-е-т!.. — заорал я, — не хочу!..». Но было уже поздно… Наши глаза встретились. В области сердца появилась ноющая боль, лоб покрылся испариной, а по щекам текли капли пота, смешанные со слезами. «Где ты взял такие глаза?..» — вопил я, как-то странно дергаясь и всхлипывая.
Его хохолок, постоянно меняя цвет, раскачивался из стороны в сторону. Не обращая внимания на шепелявость моих воплей, Он, слегка откинув голову назад, как-то странно свистнув, и снова подав ее вперед, не отрывая цепкого взгляда от моего лица, плюнул мне в лоб. Это было сверх моего понимания. Я снова заорал как ужаленный: «Где ты взял глаза? Откуда у тебя такие глаза?!..».
Мне казалось, что эти бесконечные вопросы, которые я задавал Ему постоянно, должны иметь какие—то ответы, но, по—видимому, ошибался.
Улавливая мысленно мои вопросы, он слегка наклонил голову набок, прищурился и как-то странно застыл. Казалось, Его тело не испускало никаких вибраций.
«Это что-то новое?!» — промелькнуло у меня в голове. «Что можно от Него ожидать в этой ситуации?..».
Слегка поведя плечами, сложив губы трубочкой, Он начал медленно втягивать в себя воздух. Щеки раздулись, а хохолок на голове раскачивался из стороны в сторону…
Затем произошло то, о чем я даже подумать не мог — Он запел…
Звук Его голоса в форме необычного песнопения, оказался для меня совершенно неожиданным, ибо то, что я услышал, собственно нельзя было назвать пением… В нормальном, человеческом, понимании.
Если бы, величайшие басы и теноры, сопрано и контральто — попытались вдруг это повторить, их попытка не имела бы успеха.
В Его голосе была боль и радость, потери и приобретения, привязанность и одиночество и множество других чувственно—эмоциональных состояний… Но не тех, к которым мы привыкли в своих внутренних практических и теоретических содержаниях, природа Его чувств была другая; не выше и не ни же человеческой, просто, — другая…
Его пение ввинчивалось в мое сознание какой-то плавной и нежной спиралью. Оно одновременно заполняло меня изнутри и обволакивало снаружи. В начале, я пытался сопротивляться, но безуспешно, ибо одна моя половина сопротивлялась этим звукам, другая — полностью растворялась в них. Биение моего сердца напоминало хлопанье крыльев курицы, которую несут на убой, держа за лапы вниз головой.
Засосало под ложечкой, почувствовав тошноту, я попытался сесть на пол, но, потерял равновесие, и медленно, взмахивая руками и хватаясь за воздух, начал падать. Моя спина тихо и плавно соединилась с полом. Перед глазами, где-то, в какой-то мутной белизне маячил потолок. Тошнота усилилась, тело начало содрогаться в конвульсиях, дыхание постоянно сбивалось, и порой казалось, что оно останавливается. Тон Его голоса становился все ниже и ниже, а потом резко пошел вверх…
Мое тело страдало, его раздирала какая-то Неведомая Сила, но Сознание, при этом, становилось все свободней и свободней от бренных уз Формы. Оно впитывало это пение в себя и рвалось на волю. И я не в силах был остановить этот конфликт. А он пел…
Я понял, что теряю сознание, но не в силах был сопротивляться данному факту. Все ушло — и зрение, и слух, и обоняние. Все ушло — и Свет, и Тьма; и Боль, и Радость; Смех и Ненависть… — все ушло… Остались только Его Голос и Его Песня.
Сон прервался неожиданно. Собственно, сна, как такового, не было. Был какой-то провал, вызванный определенными причинами и обстоятельствами, которые я должен буду пережить и осознать, и с которыми должен буду согласиться.
В деревенском магазине
— Ну, ноги куриные давай!.. Жирные? Сильно жирные?.. Ну, покажи… Ну, выбери там какие похудее. Мне жирное нельзя… Сарделек полкило подвесь. А колбаса хорошая есть, какая?.. Ну, давай… Сырку грамм триста. А он хороший?.. Ну, давай… Пельмени в прошлый раз какие были… Нету? А какие есть?.. Ну, давай этих… Йогурты, с вишнями и черникой… Ну, давай две… Пряники мятные есть?.. Кофейные?.. А еще какие есть?.. Ну, давай двести кофейных и двести медовых. А они мягкие?.. Давай триста… Нет, конфет не надо. А «Белочка» есть?.. Ну, грамм сто пятьдесят и ирисок, вон тех, коричневых… А тут у тебя что?.. Бисквитные? Ну, штучки три, и две заварных… Вода какая есть?.. А белой нет?.. Ну, давай виноградную… Семечки! Большие! Две пачки…Пломбир московский… Ну, все. Сколько там?.. Ничего себе!
— Ну пива еще полторашку… Ну все, считай.
— Хлеб-то забыла!.. С изюмом не надо. Простой… Ну все, считай…Как сходишь в магазин — полтыщи нету!.. Ну, все, пошла в овощной.
— Подожди, подожди, майонез забыла. Литровую… Масло без запаха есть?.. Давай бутылку. И пачку соли… Запиши на меня.
Августовская Пралайа
Лето недоуменно сворачивалось, как бумажный Лист, сгорающий на Медленном Огне. Солнечный Диск, День ото Дня, мутнел, но еще пыжился, заявляя Свои Права на Яркость и Жар Своего Поцелуя. Но, поздно… Август на исходе…
И Что-то, Где-то — кукожилось, сжималось, пряталось потихоньку, но конкретно Что — непонятно, одни лишь Предчувствия и Ощущения… Балкон, за Ночь, медленно остывал, не сильно пока, так слегка. Но это «слегка» уже начинало тревожить и беспокоить, нарушая Внутренний Комфорт, который выращивался и пестовался еще с теплых майских дней.
Предчувствие Неотвратимой Пралайи неторопливо усиливалось, правда пока очень невнятно и как-то рывками…, примерно по миллиметру в столетие, создавая Некий Дискомфортный Фон, терзающий Сознание непредсказуемыми мелкими Субстанциями, формирующими Бесконечно Тревожные Состояния, в Которые, иногда, врывались Яркие Искры Позитива. И вот тогда, Они, Эти Малые Искры, начинали мурыжить Ступенчатое Постоянство, в котором нет Овалов и Плавных Линий, но лишь Острые и Прямые Углы, сталкивающиеся между собой, как Молекулы в Броуновском Движении, на Сморщенном, словно Старое Покрывало, Пространстве Внутреннего Беспокойства…
Серый августовский День Уходящего Лета нежно поил Уставший Мир Последним Теплом. Чувства Безудержно и с какой-то Наивной Надеждой цеплялись за эту Теплоту, которая и Сама пребывала в Недоумении: «Еще вчера, Я была желанна..!?» Но ты-то понимаешь, что желание не исчезло, вот только Объект Желания, Странным Образом, растворился в Пустоте Существующей Реальности.
О, эти Малые и Большие Пространства Судорожных Мыслей, Шляпами зависшие над Засохшими Полями Чувств, так и не давших Долгожданного Урожая. Не падут в Шершавые Жернова Зерна Судеб Трусов и Предателей, Героев и Влюбленных. Долго будет тянуться Время Ожиданий, но не принесет Оно Плодов своих и сгинет в Небытии…
И останется на Губах Горьковатый Вкус Последнего Поцелуя. Но заалеют щеки от Рвущейся Страсти и Что-то в Небесных Чертогах отзовется Болезненной Взаимностью и Сломается Шлагбаум на Далеком Переезде между тобой и мной. И устанет Ветер тянуть Одинокую Песню… Возможно мы услышим переклички других, таких же как и мы. Но это будет позже. А сейчас эти Малые и Большие Пространства Судорожных Мыслей, шляпами зависшие над Засохшими Полями Чувств…
В метро…
День как-то не сложился. Нормальное состояние души ускользнуло из торопливых пальцев рук, подобно куску мыла, упавшему на грязный пол. Не было желания возвращаться к исхдной точке, хотя какая-то маломальская опора для ее осознания была необходима. Медленно закрыв глаза и опустив голову, я пытался отвлечься от мыслей, путавшихся в калейдоскопе событий и лиц. Хотелось отрешиться от перипетий происходящего. Вагон медленно покачивало из стороны в сторону, словно лодку на слабой волне в безветренную погоду.
Метро. Вечер. Часы пик… Странное по своей природе психологическое событие в мирской суете. Как ни парадоксально, но эта человеческая толчея меня энергетически заряжала и давала надежды на что-то непонятное, давно ожидаемое, но пока, по каким-то причинам, не приходящее, я бы сказал, не проявляющееся в этом мире по отношению ко мне. Это было время странных ожиданий и внутренних предсказаний.
Вагон был набит такими же, как я, двигающимися по общим и личным маршрутам, успевающими и опаздывающими, торопливыми и безрассудными. Я открыл глаза и тупо уставился в спину стоящего передо мной пассажира…
Вагон качнуло. Стена из спин на мгновение расступилась и тут же сомкнулась. Что было в этом мгновенном просвете? Сознание еще не идентифицировало объект, а какая-то часть меня уже рванулась вперед.
Что это? Я узнал, я понял.… Это мое одиночество. Это мои бессонницы. Это Она!.. Я пробирался сквозь тесноту вагона, протискивался, ввинчивался, разгребая спины и животы.
Я?.. Нет, только моя чувственная часть! Вторая половина наблюдала, оставаясь на месте. Я подошел близко. Очень близко. Ее волосы щекочут мое лицо, и я чувствую их запах…
Я смотрю издалека на них обоих…
— Она — совершенство!
— Ну, ну! Не стоит делать поспешных выводов. Просто, ты — мужчина, она — женщина. Вот и все.
— Она не просто женщина, она — единственная! Я не смогу жить без нее!
— А вот этого я не допущу. Извини, мы выходим…
Леди Осень
Я проплутал в чужих полях,
Сбил ступни на чужих дорогах…
Посвящается творчеству рок-группы «Черный кофе»
Я слышал Ее Плач и боялся шевельнуться.
Плач усиливался, и Его Звук все настойчивее и настойчивее проникали в мое сознание, заполняя изнутри. Плач становился все сильнее и сильнее, и, достигнув Апогея, перешел в Рыдание. Оно камертоном отдавалось в моем теле, которое дрожало и вибрировало в ритме этого Звука.
Я не пытался сопротивляться и чувствовал, как медленно падаю в Ее Объятия. Казалось, что мое падение неотвратимо. «Чем я рискую? — пронеслось в голове, — Каковы мои потери и приобретения?» Стараясь найти ответ, я сбрасывал одежды, и они, подхваченные Вихрем, уносились в Бездонную Высь, растворяясь в пустых отблесках моего сознания.
Падение превратилось в Вечность, Которая была Той Желанной Необходимостью, ожидаемой мной: «Готов ли я?»
Мне хотелось войти в Ее Рыдания и стать частью Этих Звуков, и даже больше, слиться с Мелодией Ее Жизни.
Опоры не было, и я медленно кружил в Пустоте Бесконечности. Не было ни отчаяния, ни страха, будто чувства застыли. Из груди вырвался крик, ибо сердце пронзила боль. «Кто и когда? Где и зачем?» — простонал я. И в этот миг почувствовал, как Ее Руки коснулись моей спины. Они были мягкими и прохладными, они были легкими, почти невесомыми. Они нежно обнимали меня, лаская мое истерзанное тело.
Серые облака, как куски рваного тряпья, метались по небосводу. И в этих разрывах иногда, каким-то змеиным виртуозным фрагментом вклинивался солнечный блик. Бросившись вниз, к нашим лицам, он ярким лезвием пронзал напряженные взгляды и исчезал мгновенно, растворяясь в пространстве. И во все это врезалась круговерть других сопутствующих спиралей стихий, танцующих вокруг. Эти стихии играли нашими чувствами и мыслями, одновременно опустошая и наполняя сознание.
Я слышал Ее Дыхание, я ощущал Ее Аромат, а Золотистая Грива Ее Волос легко касалась моего лица. Я был податлив, как глина в руках мастера. Осыпая поцелуями, Она лепила меня. Рыдания уступили место Тихому Шепоту, и только в Глазах Ее были Слезы.
Зыбкие формы окружающей реальности рассыпались как карточный домик и красно—коричневая охра осенних кружевниц, паутиной опутывала этот распад, устраивая феерию бесконечности. Ее ногти судорожно впивались в мою ладонь, а взгляд пронзал вопросом. Ветер трепал копну ее рыжих волос, бросая золотистые пряди мне в лицо.
Я, словно Ветер проносился по Ее Холмам и Равнинам, покрытым Пеленой Тумана, тонул в Ее Бездонных, Цвета Индиго, Озерах, блуждал в Багряных Лесах. Я был в Ней, а Она властвовала надо мной, раскрывая Тайны своей Нежности. Мы Сплетались в Борьбе и Сливались в Едином Порыве.
Слуха коснулся беспокойный лепет осин и легкий стон тел молодых берез. Шепот желтеющей, с оттенком умбры, травы наполнял окружающее пространство, и ветер, одуревший от предоставленной ему свободы, раскачивал стебли из стороны в сторону, заставляя их издавать тревожные вздохи наслаждения. Он хватал ее женскую плоть целыми охапками, иногда, давая некоторым высоким статным красавицам вырваться из его объятий, и тут же ломал их хрупкие тела, сгибая пополам, как наказание за измену.
Мы парили над Бездной в Огненном Танце. И не было Пустоты, не было Одиночества, не было Печали.
И не было Тем, не затронутых нами, не было Вопросов, оставленных без Ответов, не было Взглядов, не понятых нами.
И с поцелуем, я выдохнул: «Леди Осень, я не совсем пропащий!».
Она
«Постарайся не делать так больше, — я произнес это тихо, чтобы посторонние органы слуха не смогли уловить сказанного мною. — Посмотри, как ты себя ведешь… все время беспокойная, глаза бегают по сторонам, голову то опустишь, то резко поднимешь вверх — какие—то истеричные движения…»
В Ее внимательном взгляде, обращенном на меня, читался вопрос: «Тебе стыдно за меня? Ну что я могу поделать с собой, если я такая? Я стараюсь… Только не бросай меня. Я не перенесу разлуки и одиночества!» Опустив голову, Она стала ласково тереться о мое плечо. Я нежно обнял Ее за шею и поцеловал в переносицу, почувствовав, как Она учащенно задышала.
Мы были знакомы немногим более года. Случайная встреча, которую ничто не предвещало,— ни внутреннее состояние, ни внешние обстоятельства. То есть, начало выглядело как недоразумение. В общем, события развивались примерно так… или точнее, они развивались по некоему непредсказуемому сценарию…
Вечер. Дождь. Она стояла под невысоким навесом, вся мокрая и какая—то обессилевшая, слегка дрожа от холода, что бросалось в глаза. При этом Она пыталась сохранять достоинство и не подавать вида в отношении какой—то нелепой глупости своего состояния.
Я настырно попытался ворваться в грустное и потерянное выражение Ее лица. После долгих усилий, наконец, поймал Ее усталый взгляд, полный глубокого безразличия к своей судьбе и происходящему вокруг. Какая—то сила толкнула меня в спину, и я, борясь с самим собой, буквально врос в асфальт, как деревянный истукан, боясь сделать первый шаг.
Подойти или остаться безучастным? А нужно ли это Ей? А мне?.. — Вопросы, вопросы! — Очередное знакомство? О-э!.. Но это нарушит мои планы…
Последние годы я старался серьезно ни с кем свою судьбу не связывать. Конечно, я поступал как эгоист, причем сильный. Да, мне нравится свобода! Понятие одиночества для меня никогда не находило выражения в своем отрицательном смысле, как для многих. …У-ф-ф!.. Свобода. Для меня это внутреннее ощущение важнее других психологических состояний моего и без того взъерошенного сознания. Свобода! Это важнее всего… И тут, на тебе!..
Я стоял и думал.
Ну что же…
В голове полная путаница. Призвав весь свой жизненный опыт к реальности, сознание выявило следующее определение, которое, скорее всего, было похоже на нелепость: «А возможно, Она ждет меня?» Мысль становилась все назойливее и назойливее… — «Кажется, я сам формирую ситуацию. Причем тут Она?.. Ну что же… так, наверное, бывает… Точнее, так и бывает. Что свело нас в этой точке событий? Я не знаю! Знает ли Она? Да, черт возьми, может быть и пожалею…» И пересилив всякие сомнения, мои ноги двинулись навстречу судьбе… И все приобрело смысл…
Теперь мы вместе. Я и Она. Оказывается, без Нее моя бородатая башка с непокорной шевелюрой, и не подозревала, что такое одиночество. «Эгоист несчастный! Бревно самовлюбленное!» — я сыпал негативными эпитетами в свой адрес. В эмоциональном порыве мои колени коснулись пола, и я протянул к ней руки. Она ласково и нежно стала лизать мои ладони, которые чувствовали шершавость Ее языка. Я застонал от восторга…
Божество во мне
Божество во Мне пробудилось, Оно открыло глаза. Я услышал Голос: «Джагад Шакти — Вишва Шакти. Джагад Шакти — Вишва Шакти. Джагад Шакти — Вишва Шакти…». Колебательно-поступательные движения Вселенского Метронома подвели Меня к ощущению необходимости личного контакта с Шакти. Некая Трансцендентная Сила подхватила Меня и принесла к порогу Храма Обители Блаженства.
Ангелоподобное Существо приблизилось ко Мне и, взяв за руку, проводило к Месту Медитации. От Его прикосновения Мой Внутренний Фохат активизировался на уровне Манипура Центра. Мне было предложено несколько видов Сомы. Трепеща, я сделал выбор в пользу Трансцендентного Напитка, произведенного в прекрасной Армении и отмеченного Свыше пятью звездочками, в качестве символов Освобождения от Оков Майи. Я трижды произвел Трансцендентное Действие — три по пятьдесят — и почувствовал, что Фохат медленно поднимается вверх, согревая изнутри Аннамайа — Кошу. В районе копчика заискрила Кундалини, уровень Интуитивного Восприятия повысился и Я почувствовал приближение другого Существа, более низкого Эволюционного Статуса.
Существо имело пол, аналогичный Моему. Оно попросило разрешения внедриться в Мой Энергетический Кокон, ввиду наличия свободного пространства. Для повышения Его Эволюционного Статуса Я предложил Ему Сомы из Своего графина: «За знакомство!». Затем Он призвал Ангелоподобное Существо и заказал Сомы за свой счет. Я объяснил Ему, что для поддержания контакта Нам необходимо иметь одинаковый Эволюционный Статус, выровняв Энергетические Вибрации путем приема Им в одиночку двух рюмок Божественного Напитка. После второй Он стал Учеником—на Пути—Испытаний, после третьей — Посвященным. Наши Статусы сравнялись, Наши взгляды встретились, в Наших глазах бушевал Фохат, а в верхней точке головы по внутренней поверхности черепной коробки металась и завывала Кундалини. Мы были Братья—Навеки! Мы уважали Друг Друга, что было силы! Мы любили Друг Друга, что было мочи! Хотя и не знали точно, на каком слоге следует ставить ударение. Постепенно Мы входили в состояние Трансцендентного Экстаза. Интуиция Сверхсознания намекнула Нам на необходимость смены координат в Пространственно—Временном Континууме. Покинув Кокон, Мы переместились на внешнюю грань Храма.
Было тепло и тихо. В этой тишине разливалась волшебная мелодия Гандхарвов. «Как хорошо!» — подумали Мы, — «Как прекрасно! Как мило и спокойно!». Треск Кундалини на внутренней стороне черепной коробки затихал. Мы одновременно, как по команде, подняли головы вверх: «Какая благость!» — произнес Мой Эволюционный Собрат. «О, да!» — ответил Я — «Это божественно!». «Аум Тат Сат!» — тихо прошептал Он.
Я всегда путался в родственных связях — Сат, Сват, Шурин…. Даже в Статусе Посвященного Я так и не освоил Иерархию Этих Трансцендентных Личностей. Словно читая Мои мысли, Мой Собрат признался, что Иерархия Женского Начала для Него оказалась тайной за семью печатями. Он виновато поведал Мне о Своих затруднениях в определении Энергетических Взаимосвязей между Снохой и Тещей, Золовкой и Свояченицей. Испытав всю полноту бессилия перед Этими Трансцендентными Терминами Мы вернулись в Свой Кокон.
Сомы, почему-то, больше не хотелось. Исчезли темы для общения. И Мы решили покинуть Место Силы.
«Джагад Шакти — Вишва Шакти. Джагад Шакти — Вишва Шакти. Джагад Шакти — Вишва Шакти…»
Мое Сознание медленно пробуждалось. Божественный Аромат, прилетавший из нездешних далей, будоражил Мое обоняние. Я ощущал некое движение в Пространстве. В памяти всплыли картины событий, происшедших накануне. Анализ так и не прояснил, каким образом Я оказался дома и куда подевался Мой новый знакомый? Ответа Я так и не нашел.
Трансцендентный Запах усилился, вместе с Ним усилилось потрескивание Фохата. Фохат шипел и скворчал, обтекая Мои любимые бифштексы с луком. Я резко вошел в состояние Дхарана — Процесс Концентрации Сознания на Объекте, с Целью Познания Его Природы. Перед Моим внутренним взором развернулась информация о превращении Бхоги в Прасад.
В дверном проеме материализовалась фигура Ангела. Он был прекрасен! Я понял, что Мы знакомы. Мы были знакомы давно! Мне даже показалось, что Мы были знакомы всегда, со дня Моего рождения. Ангел ехидно произнес: «Кирюша, вставай! Уже одиннадцатый час! Мы сегодня должны навестить маму». «Тещу!» — с ужасом мысленно поправил Я, этот Термин Я помнил. «Милый, где ж ты вчера так намедитировался?» Ангел медленно подплыл ко Мне, любовно влепил затрещину, поцеловал в носик и тихо произнес: «Аум Тат Сат Сват Брат Мани Падме Хум Ха Ха». И в эту секунду, которую Я ждал всю жизнь, ждал днями и ночами, в трудах и терпении, — Я понял, это Нирвана.
Танец определений
Время — Боль!
Время — Крик!
Время — Роль!
Время — Блик!
Время — Трон!
Время — Век!
Время — Сон!
… — Человек!
Поток Времени со Своим Содержимым стал уменьшаться. Вначале, Его течение бурное и активное в Фазе Контакта, трансформировалось в Медленную Субстанцию Своей Креативности, которая онемела и приняла Некий Облик Коллагена и, казалось, что Процесс осуществил переход в специфическую виртуальную реальность, выразившуюся в форме Инфернального Треугольника, способную в любое время все это выплюнуть назад и двигаться в Обратном Направлении. События все чаще и чаще стали проявлять себя в форме Некой Стационарности, от которой просто мутило. Внутренний Взор застыл, я бы даже сказала — омертвел. Казалось, что мир вокруг меня качался как маятник: монотонно, ритмично, главное — неторопливо… Уснувший Мир с Коллагеновой Субстанцией Бывшего Потока Времени…
Итак, я, в уже немолодом возрасте, оказалась в Новой Точке Пространственно-Временного Континуума. Хотела ли я перемен? Несомненно. Хотела ли я Этой Точки? Мое сознание не давало исчерпывающего ответа на второй вопрос, но я знала, что по Закону Причин и Следствий в Форме Синтетического Ограничения, касающегося Жизни и Активного Проведения, в результате Их влияния на мое решение, я совершила путь через всю страну, оставив за спиной своего цветущего тела десять тысяч километров. И теперь, напрягая свои мозговые извилины, я пыталась понять: что это — Судьба или Воплощенное Желание? Где Сон, а где Реальность?
Прошло десятилетие пребывания в Новой Точке. И прежнее состояние Сознания возвращается вновь и вновь, принося из Глубин Памяти То, Что Давно Уже Забыто, То, Которое медленно вращается в Реке Времени, чтобы не утонуть в Ее Светлых и Темных Водах. Снова я брожу в этих Гадких Лабиринтах, снова касаюсь ладонями Сырых Стен, и ноги, по—прежнему, вязнут во Влажной Глинистой Почве. Это я Сама в Себе, это Боль Моих Поисков, Моих Утешений.
Из всех Вопросов выделяется один: «Куда я бегу?». Он порождает другой: «Зачем я это делаю?». Есть охапка ответов, но ни один из них не отражает Реальности Моего Состояния. Но одно я знаю точно, — я, как Алиса ищу Свое Зазеркалье и делаю это, по всей вероятности, очень неумело, может быть даже, не в том Музыкальном Ряде Своей Судьбы, порой думая, что Моя Мелодия фальшива… Иногда мне кажется, что я пытаюсь создать свою Кантилену. Но Ее Напевность исчезает и Ритм сбивается. Может, слаба Полифония Моей Мелодии и Многоголосие Внутренних Звуков утеряло Синхронное Сочетание?.. А может просто, нужна Легенда — Пьеса, Повествовательного Характера с Соответствующей Трансцендентной Функцией?..
По всей вероятности, нужен Лейтмотив Образа, со Своей Краткостью Музыкального Построения и Неоднократной Повторяемостью. Если, я ищу Психологическую и Музыкальную Вариативность Своего Зазеркалья, отраженную в Определенных Событиях Прошлого и Настоящего, а может быть, и Будущего, то почему именно в Этих Звуках?
Чьи Лучи осветят Эту Мелодию? Чей Планетный Аспект будет бродить в Нотном Стане? С какой Силой он будет смешивать Ноты Моей Мелодии? — Вопросы без ответов. Все это похоже на Черную Дыру Моей Судьбы — Поглотителя Всего, что я создала, что я любила. Этот Безвременный Объект всегда со мной, всегда рядом, Он беспринципен и могущественен по Своей Силе. Его дыхание, то Сухое и Горячее, то Влажное и Холодное постоянно приводит меня в Некое Содрогание, вызывающее Тошноту, а порой, и Рвоту, после Которой становится легче…
Теплый Ветер неторопливо гулял по окрестным холмам, нежно касаясь молодых листьев, иногда он застревал в высоком прошлогоднем сухостое и, порой, неожиданно замирая, начинал что—то бормотать. Я стояла, опершись плечом на безжизненную искореженную сливу, чем—то похожую на пустынный саксаул, разве что, размером побольше. Мой взгляд медленно и неприкаянно бродил по горизонту, где Небо и Земля крепко сцепили Свои Объятия, Вечные и Нерушимые Объятия — Проблему Всех Проблем. И я стиснута Этими Объятиями как Клещами. Я ощущаю Боль Этих Объятий как Свою, потому что Это Моя Боль. Мы все чувствуем Ее, но боимся в этом признаться; кто — по Невежеству, кто — из Страха. Я начинаю понимать Природу Этой Боли, пока трудно и непостоянно. Страх и Боль — неразлучная пара, как Любовь и Ненависть, как Радость и Грусть — Вечные Пары Противоположностей, с помощью Которых мы строим Свои Судьбы. Когда Они неуправляемы, то превращаются в Диких Монстров, преследующих нас по всем закоулкам Нашего Сознания. Тогда мы становимся похожи на Тряпичных Кукол, которых подбрасывают вверх на простынях в один из Языческих Праздников. Мягкость Сознания размягчает Форму, и последняя гибнет.
Ветер потихоньку усиливается, и в Западной Части Небосклона появляются Редкие Облака — предвестники Новых Чувственно — Эмоциональных Состояний. Какие перемены Они несут? Чем наполнит Их Влага Мою Душу? Какой Силой Жизни окропят Они высохшие Травы Моего Мира? И есть ли смысл в Этом Ожидании?
Ветер доносит запах луговых трав и этот запах превращается в некий Трансцендентный Танец Безвременья и Вечного Ожидания. Какая-то Неведомая Сила нежно отрывает мое тело от Зеленого Покрова и начинает осторожно вращать, вызывая Легкое Головокружение… Так вот Оно!.. Я медленно начинаю соображать, в чем дело. Это же — Танец Определений. Он и есть Суть Моего Поиска, Причина Побед и Поражений, Та Далекая Цель, без которой я не смогу существовать… И тогда перед моими глазами предстало Его лицо. Я закричала от отчаяния… Мой крик перешел в рыдания. — Ну почему так сложно и долго, так больно и трудно?.. Почему?.. И ветер принес ответ: «Потому, что это — Танец Определений».
Письмо Стиву Джобсу
Аум Шанти. Сарва магалам.
Дорогой Стив!
Я всегда знал, что Твой Процесс Поиска проходил на Грани Экстрима. Это оправдывалось Конечным Результатом. Понимаю, что разговаривая со мной Оттуда, Ты, конечно, скажешь: «А как же иначе…», — и в Этой Фразе — Ты Весь…
Честно говоря, мне хотелось кой какие Твои Мыслишки в Мир поглубже забросить. Ты ведь теперь Там с Великими якшаешься… Это мы тут сирые и убогие молимся на Тебя, теперь, как на Икону…
Уж не знаю, как Там у Вас…, в лучшую или худшую сторону меняются характеры… С кем дружбанишь? С Моцартом не связывайся, Он хоть и гений, но псих. Затащит в какой-нибудь Бордель под названьем «Небесный» — глазом моргнуть не успеешь, как девственности лишишься. Кстати, как Там у Вас с девственностью? Опять все с начала или Здешний опыт засчитывается? Да и вообще, если Лорен узнает… Ну, в общем, Сам понимаешь…Что Фредди? По-прежнему своим «Show must go on» Райские Кущи до слез доводит?
Знаю, что в советах не нуждаешься, но тут , по случаю, штудирую Твою Стенфордскую Речь и думаю: «Кто у кого учился: то ли Ты у Шанкары, то ли Шанкара у Тебя?». Насчет Ее Величества Смерти, Ты сказал просто гениально: «Смерть, наверное, лучшее изобретение жизни». А вообще, бросай там все братания с Великими! Дел по горло. Бери под белы руки Берти и — в Сарай. Сараи то у Вас там есть? С помощью Его Теории Относительности Долби Связь к нам… Уж не знаю, как называться будет, но мыслишку Вам двоим подкину: Ishvara-Net.
После того, как Ты ушел, я тут несколько дней слезами и соплями умывался, потом Сарасвати пнула под… У-У-У!!! Появилось желание посвятить Тебе оду. Но, видно, двинула слабо — оды не получилось. Но кое что накропал:
Ночь. Комп. Шкала…
Поет Певица.
И…
Ползунок
Упрямо Режет
Шкалу на Части…
Звук — Умирает,
Чтоб Родиться,
Но
В… Новом Слове;
И…
Вожделенье
Мотает Душу…
И…
Плачет Комп —
Кусок Железа;
И…
Тонет Звук
В… Волне Предчувствий;
Как будто,
Ближе,
Конечно, Ближе
Страна Рассветов,
Но…
Не Закатов…
Забрезжил Миг,
Укрытый Фоном,
Под
Ритм Восхода,
Лучистых Звуков,
Не
Бликов Рваных…
И…
В такт Ударам.
Раскинет Руки
Другое Время,
Нас Не Дождавшись…
А вообще, без Тебя — тоска. Привет всем Нашим. Увидишь Энди и Вивекананду, пожми им от меня руки. Кстати, как у Вас Там — с руками? Поговаривают, что Вы Все — с крыльями. А если — в туалет или помыться?..
Ладно… Пока… Строй Обратную Связь.
Шлю Тысячу Дандаватов. С глубоким уважением, бро.
Твой закадычный друг,
Шри Махадэва Ади Нидана.
АУМ. ТАТ. САТ.
Калагийа!